Комэск-13. Кадет - Страница 9

— «Берсерк-6», боевой коктейль из аптечки ББС. Знатная дурь, начисто сшибает тормоза! Только если потом не залечь на полчасика в регкапсулу – то так тряхнет отходняком, что паническая атака покажется детской сказкой на ночь… Ну а что делать? Нас семнадцать мужиков на всю базу! Не сможешь себя поставить – будут клеить постоянно, щипать за задницу, а то и вовсе – затащат в казарму к тяжелой пехоте, накачают стимуляторами, и будут трахать – до полного отмирания детородного органа! Инспектора Квинтуса Серва разыскали только на четвертый день – девки прятали его в резервной каптерке, под стопками одноразовых гигиенических вкладышей для ББС. Хорошо хоть упаковывали предварительно в обесточенный бронескаф, белья-то там было – на целый батальон!

Помахав ладошкой у меня перед лицом, медик вновь заржал.

— Эй, как там тебя, Счастливчик? Какое дурацкое имя… Ты бы хотел сдохнуть под прессом бабского исподнего? Хм… Скучный ты собеседник… Что там у нас на мониторе? А… Болевой импульс в красной зоне! И импланта нет, погасить химию организма нечем. Хреново, да?

Повернув голову в сторону, он четко произнес:

— Провизор, три куба смеси номер 741, из моего личного каталога!

Приятный, но не живой женский голос, мгновенно отреагировал:

— Принято. Три куба, 741, «приватный список». Приступаю к синтезу смеси, готовность через семь… шесть… пять секунд… Формула нестабильна, рекомендованное окно использования: две минуты…

— Заткнись! Знаю… – Док вслепую протянул руку к окошку раздатчика, откуда на его ладонь выпал шприц инъектора.

Медик ласково улыбнулся и прижал дозатор к моему плечу. Длинный «пши-и-и-к», нарастающая боль в мышце, быстро сменяющаяся абсолютным бесчувствием.

Док заворковал, словно наркодиллер, нахваливающий первую бесплатную дозу:

— «Эвакуатор» такого не вколет, нет у него синтезатора! Стандартный полевой набор и легкая «дурь». А вот мой коктейльчик… м-м-м! Полное расслабление, снятие стресса и активизация разума! Чувствуешь, да?! Тело – как при глубоком наркозе, хоть ковер плети из нервной ткани! А мозги – кипят идеями! Главное тут – не перегореть, м-да… И чем ты мне приглянулся? Ведь двадцать кредитов за дозу! Ну, если ты конечно не главный медик базы, ха-ха!

Я бы кивнул, или ответил матом – но плоть реально ушла в кому. Зрение, правда, обострилось, а мозги четко анализировали входящий поток инфы – мимику, жесты, интонации.

Вот Док на секунду задумался, нервно прикусил губу, а потом решительно скомандовал в потолок:

— Полная герметизация помещения! Идет операция класса «А».

Полог на двери уплотнился, и из голубого стал багровым. Громче загудели кондиционеры, вспыхнул дополнительный свет. Стены комнаты потекли, меняя дизайн и аппаратную начинку операционной.

Док повернулся ко мне и подмигнул:

— Морфпластик! Одно из последних изобретений полноценного человечества. В формуле аккумулирующей смеси шесть процентов нанитов. Полсотни кредов за кубический дециметр! Впрочем, мы в армии, тут достаточно лишь написать грамотную заявку. Куда бабе тягаться с гением мужского разума, да? Эх, был бы жив наш суперкарго Аппий Квинтус… Как мы с ним сражались за каждую позицию! Это же собрание поэм было, а не служебные записки!

Я на секунду тоскливо прикрыл глаза – полубезумный шовинист-медик, любитель забористой ширки – вот портрет моего оперирующего хирурга. Пипец…

Док, тем временем, рухнул тощей задницей в податливое эргономичное кресло, развел руки широко в стороны, разворачивая полупрозрачные панели проекторных экранов. Длинные ловкие пальцы забегали по тоуч-интерфейсам. Как и многие одинокие люди, он продолжал бубнить в полголоса:

— А мы по старинке, ручками все, ручками… И никаких следов в логах персонального импланта. Дурочкам из СБ даже такую простенькую двуходовку не осилить, хе-хе…

Док работал слишком быстро – я едва успевал выхватывать из текста отдельные слова и обрывки фраз. «Складской учет»… «Закрытый фонд»… «Экспериментальные модели»… В животе неприятно похолодело – что творит этот псевдо-ученый?! Мне обычный пилотский гаджет надо! Ну, пусть офицерский, с двумя лейтенантскими звездочками! Летать я и вправду хочу, всяко лучше, чем на таинственную «дойку» или на корм биореактору…

— …задача у нас какая? Обеспечить максимальную выживаемость! Бюджет и средства не оговорены, только цель! А это что значит? Значит, пришло время творческой импровизации! Когда еще такой шанс выпадет? Я вам покажу, чем отличается «хомо сапиенс» от «сапиенс артификалис»! Это вам не стандартные пехотные импланты вшивать, по дюжине за сутки! Автохирурги гребанные! Вживил модуль и нанофабрику, зашприцевал пять литров базовых нанитов – и сразу: «ИИ-доктор высшей категории»! Да я пока первую операцию провел – двенадцать лет учился! У самого Мания Прайма, между прочим, мир его праху…

Невидимые захваты перегрузили мое тело в прозрачное нутро хирургического бокса. Над головой заелозил сканер, тонкие роботизированные лапки замелькали вокруг, вставляя иголки капельниц, готовя операционное поле и совершая десятки непонятных мне манипуляций. На крышке саркофага замигали отблески голубых и зеленых лазеров.

Док строго посмотрел на меня:

— Ты моргай там пореже! Тебе сейчас лазер череп вскрывает, погрешность измеряется в ангстремах, но микросотрясения нам ни к чему! Я б тебя совсем вырубил, но для тонкой оптимизации нужны живые реакции мозга. С дефолтными настройками пусть ИИ-Пирогофф работает. Истинный художник полагается только на интуицию! Хе-хе…