Комэск-13. Кадет - Страница 29

Парни нервничают, а я нахожу утешение в сценарности происходящего. Вряд ли режиссеры происходящего ужастика решили скормить нас какой-то гадости в первые же сутки. Скорее, таким образом, нам непрозрачно намекнули на необходимость шевелиться и искать выход из рукотворной ловушки. Замешкаемся – и тварь определенно проломит дверь.

Со своей стороны мы начали закладывать данный участок всевозможным габаритным мусором. Если не задержит – так хоть шумоизолирует. Ведь задолбал уже ломиться…

Стучали все ж таки слева. Пошел на шум, благо не далеко. У нас тут, собственно, до любой точки не больше сорока секунд хода…

Стопки содранного мха чуть поблекли и светили уже не столь интенсивно, однако вполне позволяли разглядеть картину происходящего непотребства.

Разъяренный Илья макал одного из своих бойцов в мутную жижу под ногами.

— Приказ по отряду для кого был? Сцать в капсулу номер 288! А ты гаденыш, что творишь? Нам эту воду еще пить!

Мля… Я с трудом сдержался, чтобы не сплюнуть – гигиена нынче возведена в ранг религии. Потеть, сморкаться, испражняться – строго умеренно и в специально отведенных для этого местах. Экология замкнутого объема имела свою специфику. А виртуал от амазонок был на диво реалистичен…

Уловив виноватый и умоляющий взгляд парня – ну чисто котенок тыкаемый носом в еще теплую кучу. Я решил немного сжульничать, и заработать чуток дешёвой популярности. Боец, вроде как, уже осознал свой косяк.

— Отставить, капрал! Слюней нам его еще не хватало. Отправь его в хозвод, на фильтровку. Пусть через мох водичку давит да отстаивает.

Илья скривился:

— Работа для безногого инвалида! Пусть лучше капсулы дохлые таскает! Ой, извини, командир…

В покер он, что ли, играл? Ведь четко срисовал, как невольно искривилась мое лицо. Плюс неуверенное ковылянье на все еще отмороженных ходулях, да повышенный процент экс-инвалидов в наших рядах. Правильный вывод сделать не трудно.

Эх… Гоню ведь от себя мысли о прошлом – иначе сломаюсь. Знаю я свою психику, прошелся однажды по краю. Но все же – как там ребята? Кама, Алекс и Ярик… Парни без раздумий пошли под статью и стеной встали против толпы, даря мне секунды форы и не размышляя о высоком – стоит ли мизерный шанс на мое оздоровление их драгоценной шкуры…

Парни! Тварью буду! Коли выберусь из всего этого дерьмового будущего – на всю жизнь я ваш должник! Позовете или намекнете – сползу со смертного ложа и поползу на помощь, обдирая ногти о плиты морга!

Вы, да четыре квадратных метра на кладбище, где среди ромашек белеет обелиск батиной могилы – ценнее у меня ничего нет! Лера вот еще появилась… Просто в один миг стала кусочком моей души – не отрезать ее, не отнять. И из головы не выкинуть… Я знаю все ее чувства, дрожу от ее страхов и счастливо жмурюсь, когда она смеется. Наверное, это не любовь. Это… м-м-м… слияние? Одновременный оргазм растянутый в бесконечность? Оттого очень ослабленный, но не лишающий главного – абсолютного единения.

На мгновенье прикрываю глаза, медленно вдыхаю воздух, сбрасывая напряжение и вытаскивая наружу заякоренное состояние покоя. Сам себе домашний психотерапевт…

— Пустое… В прошлом все. И отвечая на твой вопрос – нет, капсулы пусть девчата таскают. Бойца – на давилку. Ну, чего стоишь, Кошак?! Пинка тебе дать для ускорения? Бегом!

Парень рванулся, поднимая веер брызг и практически выходя на глиссирование. Дождавшись когда он удалиться, я понизил голос и кивнул на зло кряхтящих девушек, вчетвером волокущих тяжеленный гроб битого стазис-модуля. Ярость от слабого пола так и прет раскаленной волной. Вот тут я точно теряю баллы популярности…

— Илья, напомни мне цель первого курса? Мы ведь истребители и операторы тяжелых ББС. Почему же мы гребемся в дерьме, а не осваиваем технику хер знает какого века?

Илья раздраженно пожал плечами – он не любил глупых риторических вопросов.

— Сказано же было – раскачка физических характеристик. Через пот и кровь, с абсолютной верой и пониманием – почему растет сила и объем бицухи.

— Верно, соображаешь. Зачем же тогда мешаешь нашим девушкам прокачивать характеристики? Здесь не реал, не стоит их оберегать от тяжелой работы. Этим ты навредишь либо им персонально, либо нам всем, если результат слабейших пойдет в общий зачет группы.

Муромец задумчиво почесал коротко бритый загривок, затем согласно кивнул.

— Версия принимается за рабочую. Знаешь… Застоялся я что-то, пойду и сам балкой в стену подолблюсь. А то прокачаю своих хиляков в две дюжины Валуевых, они же меня потом и притопят в сортире…

Под размеренное «бум-бум» иду дальше, неторопливо обходя скромные владения «тринадцатой».

Вот скорчился под стеночкой один из технарей, с трудолюбием пожизненно заключенного стачивающий корявой железкой хитрый крепеж технического лючка. Что за ним – мы не знаем. Быть может просто выход тестового разъема. А может – точка заправки нанитных цист. Вскроем – увидим.

Людей у нас много, а мест приложения сил – гораздо меньше. Народ, вон, сдуру, уже стенки простукивает. И кстати – не безрезультатно. Тончайшие контуры отходящих в сторону дверей давно потерялись в наплывах грязи и сгнившей органики.

Коллективными усилиями вскрыли уже две крохотные комнатушки. Не сказать что кладовки для швабр и тряпок – но объемы подходящие. Одна – бывшая станция подзарядки и саморемонта для медицинских сервов. Вторая – назначения и вовсе непонятного – выгорела дотла от вошедшей сквозь переборку кумулятивной или плазменной струи. Умный морф-композит пробоину затянул, не оставляя нам дырочки для подсматривания.